№ 9 от 4 марта 2015 г.
За свои 102 года земной жизни эта женщина была послушницей Марией, и инокиней Моисеей, и блаженной юродивой старицей Ольгой
Могила этой одинокой женщины, скончавшейся в 1973 году, является одним из самых посещаемых мест на московском Калитниковском кладбище. Здесь лежит взявшая на себя тяжкий крест юродства блаженная старица Ольга. Господь отмерил ей долгий земной путь в 102 года, начавшийся в деревне Иншино, под Егорьевском. Память о ней до сих пор живёт в сердцах людей.
Инокиня из Иншино
В отроческом возрасте Мария с благословения отца ушла в Каширский Никитский женский монастырь, славившийся своими старицами. Там она приняла монашеский постриг с именем Моисея. Имела хороший голос, пела и даже была регентом хора.
Научилась прекрасно шить и вышивать. После революции, когда обитель закрывали, она была жестоко избита — ей пробили голову. Добралась до родной деревни и какое-то время жила у родной сестры Анны. Затем решила перебираться в Москву. Там вместе с двумя другими монахинями, поселилась неподалеку от Таганской площади, в крошечной комнатке полуподвального помещения двухэтажного кирпичного дома. Спали на единственном топчане по очереди. В этой же каморке зарабатывали на хлеб – стегали одеяла.
Внешность
К сожалению, старица не благословляла её фотографировать и писать портреты. Когда пытались сделать фото, она не пряталась от объектива, но говорила: «Ничего у вас не получится». И каждый раз негативы оказывались засвеченными.
Воссоздать портрет блаженной можно только по рассказам ее духовных чад: «Небольшого роста, изящно-худощавая, глаза темно-коричневые, волосы седые, лицо интеллигентное, красивое, благородные движения, походка, жесты. В одежде и манерах не позволяла себе ничего лишнего. Действовала точно, решительно. Всегда была собранной, готовой в любой момент к действию».
Многие, видевшие её, удивлялись тому, как менялось её лицо: иногда она выглядела совсем старой, древней, иногда казалась молодой, с сияющими глазами.
- Москва. Церковь Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах.
Келья на Таганке
Несколько раз матушку забирали в тюрьму, но потом отпускали. Каким-то чудом ей при этом удалось сохранить свою маленькую каморку за собой. Через какое-то время она стала там жить одна. Комната — келья матушки — была угловая, треугольной формы, площадью около пяти квадратных метров, с одним окошком. Располагалась она по адресу: Известковый переулок, 9. В келье был топчан из досок, маленький столик, два стула и несколько икон.
Дверь из комнаты вела на кухню, где стояла печка. Другую комнату занимали соседи. Им очень хотелось выжить старушку любым способом. Для этого они, протопив печь, закрывали вьюшку раньше, чем положено, и уходили из дома, надеясь, что матушка угорит. Соседи грозили, что если она выйдет, то ее не впустят в квартиру, отправляли в сумасшедший дом, не позволяли самой топить печь — так что в морозы матушка сидела в нетопленой комнате и не могла согреть даже чаю. Но никогда блаженная старица не осуждала соседей, а только молилась о них.
Постепенно в келью блаженной Ольги стало приходить все больше народа. Соседи не пускали, возмущались, грозили, писали доносы, вызывали милицию. Но юродство ограждало матушку — мол, ненормальная старушка, что с нее возьмешь? Пришло время, и соседи, получив квартиру, выехали. Поначалу приходили из ЖЭКа со смотровыми ордерами на подселение, но когда видели, что в доме печное отопление, нет горячей воды и прочих удобств, отказывались от комнаты. Матушка говорила своим духовным чадам: «Никто здесь не поселится». Так и вышло — всю квартиру оформили на матушку, здесь она принимала приходивших к ней.
Когда матушка осталась в квартире одна и поток людей к ней увеличился, опять пошли доносы. На сей раз от соседей по дому. Снова приходила милиция, проверяла. Матушка заранее знала, что придут милиционеры, встречала их прямо на пороге, как самых дорогих гостей. Те обычно говорили: «Пишут на вас, что много посторонних, ходят и живут в квартире без прописки». В обязательном порядке проверяли документы у всех, кто находился в квартире. Матушка приглашала стражей порядка выпить чаю. Бывало, говорила так: «Сынок, золотой мой, выпей чаю, посиди с нами. Ты не верь злым людям, они думают, что у нас деньги, а у нас их нет. Клевету на нас написали, мы же нищие, а нас хотят убрать».
Целительница
После войны мать Мария приняла схиму с именем Ольга. К этому времени по Москве пошла слава о ней как о целительнице, к старице стали приходить за помощью больные. И матушка Ольга многих излечила, в том числе и таких, кого врачи считали безнадежными. А уж вылечить лёгкий недуг вроде головной боли вообще не было для нее проблемой. Натрет хрена, редьки, свеклы и сделает из этого настой, или возьмет воду, слитую от замоченного овсяного киселя, и даст болящему – через минуту у того ничего не болит. Хотя от болезней помогали не эти примитивные снадобья, а ее дар и молитва.
Часто, увидев болящего, блаженная ничего не спрашивала, только начинала гладить по руке, по голове, приговаривая: «Ручка болит, головка болит». К удивлению людей, боль сразу проходила. Для больных, которые не могли прийти, передавала свои платки. Те прикладывали их и получали облегчение… По свидетельству очевидцев, старица Ольга утешала страждущих до тех пор, пока не уходила хворь. Часто оставляла ночевать, укладывала на свою кровать, укрывала одеялом, гладила по голове, приговаривая: «Замерзла, бедная девочка, дадим ей мою одежду, сейчас согреем тебя, надень мой платочек», – и по молитве старицы уходили тревожные мысли, отступала боль.
Однажды пришла женщина с дочерью, которая день и ночь кричала от боли. Матушка накрыла ее своим платком, перекрестила и сказала: «Хорошая девочка будет». После этого ребенок два дня спал. Проснулась дочь здоровой…
Как-то пришёл к матушке со своей бедой мужчина. Работал на заводе, имел четырех детей. У него обнаружили рак, он слабел с каждым днем, уже ходил согнувшись, плакал: «Как же я деток оставлю, ведь умру скоро!» А она ему предложила перекусить и неожиданно сказала: «Благослови, батюшка». «Да как же я вас благословлю, я же не священник, я помру скоро», — удивился мужчина. «Будешь, будешь благословлять и причащать нас», — ответила матушка. При этом потчевала его, накладывая еды побольше. Он стал есть через силу. А та приговаривала: «Ешь, ешь, тебе надо есть». Велела приходить обедать ещё. Перед очередным приходом этого мужчины матушка говорила своим духовным дочерям: «Сейчас батюшка придет. Приготовьте что-нибудь повкуснее». Все вышло по словам старицы. Больной исцелился и стал прекрасным священником. Впоследствии он и её причащал.
Блаженная Ольга часто болезни людей брала на себя. Бывали случаи, когда после того, как человек уходил от неё счастливым и обновлённым, старице становилось плохо. Одна из духовных чад вспоминала: «Однажды к старице Ольге пришла женщина с больными легкими. Матушка положила ее на кровать и долго била по спине ладонями. Больная после этого выздоровела, а матушку несколько дней рвало, видно было, что испытывала сильнейшие боли…»
Матушка Ольга провидела, с какой болезнью придет к ней человек. Однажды взяла веревку и стала заматывать ногу, баюкает ее, видно, что ей больно… Вдруг стук в дверь. Приходит женщина и говорит: «Я пришла за благословением к матушке. Очень у меня нога болела, но пока шла, все как будто прошло».
Монашеская жизнь в миру
Спала схимонахиня Ольга обычно днем. И то не более двух часов. Ночь же проводила в беспрестанных молитвах, ходила по комнате из угла в угол. Пенсии матушка не получала – считалась закоренелым нетрудовым элементом. И не пыталась её получить. Ходила в столовую, собирала с тарелок остатки еды — тем и питалась. Читала на клиросе в храме Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах. Бывало, ходила читать Псалтирь над усопшими, за это люди давали ей продукты. Заставляла и своих духовных чад больше молиться, читать духовные книги. После таких соборных молитв она вся сияла.
Невзирая ни на какие возможные последствия и даже, видимо, не думая об этом, ходила повсюду исключительно в монашеском облачении, что считалось дерзким вызовом существующим порядкам. Ее часто задерживали, но всегда вскоре отпускали, очевидно, принимая за душевнобольную. Какой, дескать, нормальный человек средь бела дня рискнёт появиться в центре Москвы в полном монашеском одеянии? А она же лучше других видела больные души окружавших её.
Большую часть дня посвящала удивительному занятию, собственно, и сделавшему ее московской знаменитостью. Закидывала на спину клетчатый мешок с каким-то барахлом и выходила из дому. Так она ходила по Москве: по бульварам, по набережным, по центру, по окраинам. Если на пути попадался человек с лицом унылым, опечаленным или злобным, она непременно останавливала его и просила помочь: «Помоги, миленький, донести». Удивительно, но почему-то никто никогда старушке не отказывал. И едва человек брался за матушкин мешок, печаль и злоба тотчас оставляли его, и он шел дальше уже совершенно умиротворенный.
В доме скорби
Необычное поведение блаженной Ольги не давало покою ни соседям, ни властям. Как-то к дому старицы подкатила санитарная машина, и её увезли в Алексеевскую психиатрическую больницу (в то время – им. Кащенко). Здесь у нее и открылся в полной мере Божий дар врачевания.
Доктора скоро заметили, что эта странная женщина оказывает необыкновенное влияние на больных. Стоило ей поговорить с кем-нибудь, помолиться, и этому человеку становилось лучше, а через несколько дней он вообще выздоравливал. Вначале врачи думали, что это просто совпадение. На всякий случай попросили старицу поухаживать за одним практически безнадежным больным. Матушка несколько дней не отходила от этого человека – что-то ему рассказывала, о чем-то расспрашивала, молилась у его изголовья день и ночь. Когда врачи стали обследовать его вновь, они с изумлением обнаружили, что больной… здоров!
Тогда атеисты в белых халатах решили: а почему бы им не использовать удивительную пациентку в своих профессиональных интересах – раз она обладает каким-то непонятным даром, то пусть уж пользу приносит. Они поместили Ольгу в отделение к буйным больным. Причём к мужчинам. Палата, куда неуемные экспериментаторы втолкнули мать Ольгу, представляла собою зрелище не для слабонервных. Почти все больные предпочитали обходиться без одежды. Даже дюжие санитары – люди бывалые – опасались сюда заходить.
Когда здесь оказалась мать Ольга, больные вдруг бросились искать, чем бы им прикрыть наготу. Врачи просто онемели. Ничего подобного еще никогда в больнице не случалось. Несколько дней матушка оставалась в этом отделении, и каждый день оттуда один за другим выходили здоровые люди.
Возможно, мать Ольга излечила бы всю больницу, но врачи поспешили избавиться от конкурентки, способной лишить их работы. Блаженную старицу выписали. Такие госпитализации «по сигналам трудящихся» с неизменной последующей выпиской повторялись не раз.
Избавление от страсти
Блаженная старица Ольга имела дар отчетливо распознавать в человеке бесовскую одержимость. Бывало, приводят к ней одержимого какой-либо страстью, матушка едва взглянет не него, сразу прикрывает глаза ладошкой и говорит: «У-у, какой страшный!» Так она видела черты скрывающегося в нем лукавого.
Раз к ней на Таганку привели одержимую блудным бесом женщину. Сама грешная отнюдь не стремилась избавиться от порока. Матушка Ольга немедленно увидела того врага рода человеческого, который обитал в женщине. Блаженная старица подошла к блуднице и принялась махать руками у нее над головой, будто мух отгоняла… Гостья поначалу не могла понять, что это такое делается с ней. А спустя какое-то время хватилась: ею перестали интересоваться кавалеры! То рвались чуть ли не по записи, а теперь вдруг все исчезли, забыли дорогу. Вначале она здорово осерчала на блаженную, кричала: «Что там эта Ольга наколдовала! Меня мужчины теперь не любят!» Но впоследствии переменилась: блудная страсть ее оставила, и на мать Ольгу женщина обижаться перестала.
Один раз блудный бес напал на одну из духовных дочерей матушки. Провидя состояние своего духовного чада, старица сама пришла к ней в дом. Как раз в этот момент хозяйка дома поставила на газовую плиту бак с бельем. Матушка взяла хозяйку дома под ручку и сказала: «Пойдем, погуляем». «Матушка, у меня газ горит, я стираю», – взмолилась духовная дочь. «Ничего не случится, пойдем», – настояла блаженная. До вечера бегала старица с этой женщиной по Москве, пока та не дошла до изнеможения. Плакала, просила матушку отпустить ее — ведь в доме газ горит, а она уже не может ходить. Но матушка была неумолима. Наконец, уже вечером, где-то на окраине Москвы сказала: «Ну, теперь все в порядке, поедем на лошадке». Взяли такси и доехали до дома. Удивительно, но с бельем ничего не случилось. А после «прогулки» голова у хозяйки дома оказалась совсем чистой, никаких помыслов. Такие «прогулки» матушка совершала и с другими, кого мучили плотские грехи.
Многим помогала блаженная старица избавиться от назойливых и хульных помыслов. Подойдет и скажет: «У тебя вши голову заели». Погладит по голове, и сразу ясно становится на душе и чистота в мыслях. Духовные чада старицы рассказывали, что от неё исходило чувство необычайной духовной радости, и она умела передавать эту радость взглядом, прикосновением руки – в душе страждущих людей после этого наступал покой, скорби уходили.
- Этот карандашный рисунок был сделан художницей, которой однажды посчастливилось увидеть мать Ольгу своими глазами.
Прозорливость
Те, кто знал матушку Ольгу, рассказывают, что блаженная имела дар прозорливости и могла видеть события, происходившие в других местах, как в прошлом, так и в будущем. Как и все Христа ради юродивые, она давала пророческие указания чаще всего не прямыми словами, а иносказательно, действиями. За много лет вперед матушка Ольга предсказала Чернобыльскую катастрофу. Она увидела эту аварию своими духовными очами ровно день в день за 30 лет до события.
В 1972 году, когда из-за жаркого и безводного лета горели леса и торфяники, матушка сказала: «Все солдатики упали в торф и сгорели. Помолимся за них!» Через несколько дней стало известно, что, действительно, солдаты, тушившие лесные пожары, провалились и сгорели в торфянике…
Одна женщина 43-х лет пришла к матушке первый раз, а та говорит: «А, помню, помню — девять лет, а они тебе до сих пор кланяются, кого поминала на кладбище». Тут женщина вспомнила, что в детстве, когда научилась читать, ходила на кладбище, читала имена усопших на крестах и могильных памятниках, молилась об упокоении…
Однажды матушку Ольгу привезли на дачу в Щербинку. Долго приглашали, все не ехала, а тут вдруг согласилась. Только приехали, а она полезла на забор и стала кричать на всю улицу: «Караул, девочку убили, без чулочков, без платьица похоронили! Мой ребенок замерз! Я по-христиански тебя похороню!» Три дня кричала на весь поселок, уже неудобно стало хозяевам дома перед соседями. Все выяснилось через несколько дней: молодая женщина в поселке сделала 7-месячный аборт и закопала свою убитую дочь в огороде, под снегом.
Собрались как-то в Каширу три монахини, пришли к матушке, предлагая отправиться вместе с ними к их общему духовнику. Матушка ответила: «Я не поеду, мне путь не лежит». Все три монахини погибли в результате крушения поезда, на котором ехали.
Кончина
Скончалась блаженная Ольга Ложкина 23 января 1973, прожив на земле 102 года. Почти до самой смерти была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни жары, никакой работы. Многие изумлялись, откуда у нее в таком возрасте столько сил и энергии. Духовных детей своих так наставляла: «Когда я уйду, молитесь за меня, а я за всех вас молиться буду».
Кончину свою она предсказала заранее. Однажды сказала своим духовным дочерям: «Поехали место выбирать». Никто не понял, о чем это она, но покорно последовали за ней. Когда приехали они на Калитниковское кладбище, матушка стала чего-то выискивать, отмерять шагами, наконец, остановилась у южной стены храма, у высокого черного каменного креста. Осмотрелась и сказала, что здесь, возле него, её место и есть. Только попросила крест ей в ноги поставить непременно маленький, деревянный. Старица не случайно обратила на это внимание, предчувствовала, что душеприказчики не позаботятся оформить ее могилу, как подобает православному христианину. Так и вышло – до сих пор блаженная лежит под чужим, громоздким крестом.
Схимонахиня Ольга (в миру Мария Ивановна Ложкина)
Родилась в 1871 году в деревне Иншино Егорьевского уезда. Её родители – Иван и Агриппина Ложкины — занимались крестьянским трудом. В семье было пятеро детей. Глава семьи – Иван Иванович – отличался верой и благочестием, собирал библиотеку духовных книг. Он постоянно ходил в паломничества, знал окрестные обители.
Материал подготовил Алексей МАРКОВ